Мужество подводить итоги

В часовне Свято-Филаретовского института прошла читка сценической композиции будущего спектакля "Зачарованные смертью" по новой книге Светланы Алексиевич "Время "second-hand" (Конец красного человека)" в исполнении актера и режиссера МДТ "Театра Европы", художественного руководителя Авторского театра Санкт-Петербурга Олега Дмитриева.

Светлые стены, иконы, Распятие - неожиданно оказались органичной обстановкой для чтения текста Светланы Алексиевич. В часовне СФИ было около ста человек - искусствоведы, театральные критики, ученые, журналисты и члены Преображенского православного братства

Перед началом выступления ведущая вечера Татьяна Авилова сказала о том, что тема "красного человека" очень актуальна для современного человека, в связи с чем в Преображенском братстве в течение прошедшего года прошло несколько семинаров, объединенных общей темой антропологической катастрофы, происшедшей с человеком в тоталитарном советском государстве, и размышлением о путях выхода из нее.

Удивительно созвучным оказалось вступление Олега Дмитриева, ученика знаменитого режиссера МДТ Льва Додина:

- Наш театр родился в 2008-м году. Его открытие мы приурочили к дате уничтожения великого поэта Осипа Мандельштама, на личности которого сошлись силовые линии мщения государства человеку за то, что человек может быть человеком.

Вся трилогия, заключительной частью которой является будущий спектакль "Зачарованные смертью" по роману Светланы Алексиевич, над которой работает Олег Дмитриев - это попытка ответить на вечный вопрос: кто мы? чьи мы наследники? - замученного в лагерях Осипа Мандельштама или оперуполномоченного четвертого отделения СПО ОГПУ Николая Шиварова, чекиста, пытавшего поэта. Через два с половиной часа напряженного чтения ответ оказывается самым трудным: мы наследники и того, и другого. Кажется, что зло, как осколки зеркала из сказки Андерсена, рассыпанные по всему миру, невозможно выбрать, отделить от добра. Если бы он был однозначно плох, все было бы проще. Но добро и зло в нем тотально перемешаны, и, что сложнее, - они тотально перемешаны в нас самих.

Представьте себе казахскую степь. Ровное, уходящее за горизонт пространство. Зимой - минус сорок, летом плюс тридцать. Карлаг был организован 19 декабря 1931-го, центр лагеря располагался в селе Долинка, в 45 км от Караганды. Карлагу было отведено 160 тысяч гектар земли. Это было государство в государстве. Зэковское государство. По приблизительным данным за двадцать лет существования в статуе ИТЛ (исправительно-трудовой лагерь) в нем побывало около миллиона человек. "По приблизительным", потому что архивы Карлага все еще засекречены.

Ничего этого в пьесе, написанной на основе текста Светланы Алексеевич, нет. А есть четырехлетняя девочка, родившаяся здесь, на зоне, у ч/с (члена семьи врага народа) отказывающаяся от своей миски с кашей (а есть ох как хочется!) чтобы во время обеда лазом под колючей проволокой пробраться в "барак к мамам". В барак, где мамами пахнет буквально все, и нет в этом мире ничего более прекрасного! Хотя самих мам там нет - их угоняют на работу. Потом дети находят чудо из чудес - кошку! И кормят ее слюной, потому что ничего другого у них нет. Потом детдом, где оказывается, что ее мать - это Родина, а отец - великий, непостижимый, самый лучший в мире товарищ Сталин. Спустя много лет Анечка вырастет и будет удивляться, почему все так хвалят "Один день Ивана Денисовича", там ведь нет ничего интересного? Для нее все это было совершенно обычно, привычно, нормально: зона, барак, параша…

"Нормальность" жизни в зоне - одна из ключевых тем произведения. Родившимся в зоне все зэковское кажется нормальным - отсутствие "своего", и в то же время слитность с чем-то большим и общим, когда за тебя все решено и не нужно ни за что отвечать. Но при этом какое-то космическое одиночество и незащищенность, т.к. в любой момент ты можешь быть лишен всего, унижен. Размеры этой "зоны" выходят за пределы ГУЛАГа и достигают, как минимум, границ "союза нерушимых республик свободных". И отсюда страх. Всепоглощающий страх и ужас, невероятным образом уживающийся с уважением к порядку, к государству, которое живет, дышит, утучняется, приводит в движение какие-то свои таинственные механизмы и несет всех в неведомую, загадочную светлую даль.

Три поколения, представленные нам в спектакле: дед, мать и сын - это три взгляда на историю и жизнь. Взгляд деда - палача и страшный рассказ о том, как просто можно сделать из человека нечеловека. Взгляд матери - жертвы от рождения, всем существом своим стремящейся к любви и не умеющей ее воплотить, в конце концов, решившейся не быть… И сына, рвущегося на свободу от пут своего рода и постепенно приходящего к пониманию, что никаким внешним способом эту проблему решить нельзя.

Три реальных человека, живущих рядом с нами. Но в конце оказывается, что они - живут в нас самих, - в сердце, в крови, в каждой клеточке.

Режиссер Олег Дмитриев словами героя пьесы сказал: "Есть надежда, что со страхом мы можем расстаться. От того, сможем ли мы победить сами в себе этот страх, во многом зависит будущее - и наше личное, и будущее страны, в которой мы живем".

Большинство присутствующих на вечере - люди верующие, безусловно, связывают эту надежду со Христом, с Тем, Кто на протяжении всех Евангелий говорит твердо и милосердно: "Не бойтесь!" Иначе всерьез говорить на тему покаяния, исправления и искоренения зла в нас самих - невозможно…

Елена Кудрявцева

Информационная служба Преображенского братства

Преображенское содружество малых православных братств http://www.psmb.ru/